Can I be funny, или о британском стендапе замолвите слово, часть 3

См. Часть 1, Часть 2.

В прошлой части я немного приложила стендап как жанр. На самом деле, я изобразила своё отношение к стендапу гораздо строже, чем оно есть на самом деле, в пику повальной моде на него. Потому что не считаю, что стендап стал лучше от того, что все вдруг начали им заниматься. Лучше бы им занимались только те, у кого есть талант, интеллект, доброе сердце (а не только куча обидок и ЧСВ), ну и желательно богатый жизненный опыт – чтобы было что рассказать!

Стендап имхо особенно прекрасен, когда он выстрадан. Тот же Джордж Карлин почему так заходил и заходит? Потому что это исповедь алкоголика и наркомана, бунтаря. Человека взрослого, видевшего жизнь, битого ею. Боровшегося, страдавшего. Ему веришь! Когда на сцене стоит приглаженный паренёк из офиса и пытается скопировать ярость Карлина в надежде на такие же аплодисменты… ну блин.

Это совсем не значит, что для того, чтобы быть подлинным на сцене, я предлагаю пускаться во все тяжкие. Я два раза побывала на стендапах в Лондоне, от которых я заплакала. Совершенно внезапно – в момент, когда все остальные в зале легли на столы от смеха, у меня из глаз вдруг полились слёзы. Это было так больно – то, что они говорили. И так смешно. В одной точке! И это была правда.

Ребята – авторы тех стендапов – не были в образе бунтарей или fuck-everybody. Скорее, наоборот. Они рассказывали о своём: один – о продвижении оригинальных творческих идей, вторая – о жизни одинокой независимой женщины в опасном районе.

Как сильна была заложенная в этих стендапах идея, насколько она была прожита и выстрадана авторами. И это не были истории про рак или СПИД, они не били на жалость. Они били типа на чувство юмора, но попадали стрелой прямо в сердце. По крайней мере, лично мне.

Продолжение следует.